создать профиль 


Свидетельство
о регистрации СМИ
Эл № ФС77-57139
от 11.03.2014, выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций

Новости

16 января 2018

   темы (2)    печать

Сергей Рыков

Евгений БРЮН, главный внештатный психиатр-нарколог Минздрава России: Процент детей с опытом употребления наркотиков снизился в пять раз

Хорошую новость в конце минувшего года сообщил главный внештатный психиатр-нарколог Министерства здравоохранения Российской Федерации доктор медицинских наук Евгений БРЮН. В России стали меньше пить. Значительно меньше!

Евгений БРЮН

– Не спешу поздравлять читателей с наступившим Новым годом, так как наркологический год для нас, наркологов, кончается не 31 декабря, а к февралю, – начал нашу беседу Евгений Алексеевич. – Но обрадовать обязан – и в Москве, и в стране пить стали меньше. Пить стали меньше в крупных промышленных центрах России, в мегаполисах. Там, где мы можем отслеживать динамику процесса. А вот в городах с населением 30‑50 тысяч человек мы не очень хорошо понимаем, что происходит. Там, как правило, не представлена наркологическая служба. Все, кто отравились спиртным, но остались живы, обходятся своими доморощенными средствами, приходят в себя, а значит, не попадают в официальную статистику.

– Новогодние праздники традиционно самые запойные...

– Есть хороший косвенный показатель – последние три года после больших праздников обращение за наркологической помощью снизилось в три раза. Количество отравлений спиртным, в результате которых была вызвана "скорая помощь", упало на 30 процентов. На четверть упала смертность от передозировки наркотиков. На табак спрос упал на 15‑20 процентов в последние годы. Мы можем смело говорить, что спрос на психоактивные вещества в России стал меньше.

Вообще, все эти пороки, злоупотребления – колоссальная нагрузка на наше здравоохранение. Около 30 процентов соматических заболеваний – результат злоупотребления алкоголем. Это циррозы печени, сердечно-сосудистые, неврологические заболевания – невриты, инсульты...

В перспективе мы планируем сотрудничать со страховыми компаниями. Мне бы очень хотелось, чтобы люди, злоупотребляющие алкоголем, разделили ответственность с государством за их лечение и от соматических заболеваний.

– С 2013 года действует закон о тестировании на наркотики в школах, средних учебных заведениях (ссузах) и вузах... Журналисты провели свое расследование, обзвонив с десяток школ и высших учебных заведений, поговорив со студентами и школьниками. Ни в одной из десяти московских школ, куда звонили журналисты, даже не слышали о таком тестировании. Единственный вуз – Московский государственный технический университет имени Баумана – подтвердил, что там слышали о тестировании на наркотики, но студенты проигнорировали эту процедуру... Евгений Алексеевич, как сделать так, чтобы система все-таки работала, а не оставалась только благими намерениями и на бумаге?

– Уточню. Обязательного тестирования не существует. Есть тонкость. По закону каждое учебное учреждение обязано такую работу проводить. Она проходит в два этапа. Сначала в учебном учреждении проводят анкетирование. Если по результатам анкеты выясняется, что в данном учебном заведении есть определенная пораженность наркотиками, то районный или городской департамент образования принимает решение, что эту школу или этот вуз необходимо проверить более тщательно. В наркологическую службу пишут письмо-обращение, к которому прилагают список пораженных школ, средних учебных заведений и вузов. Мы заключаем с ними договоры и проводим медицинское тестирование с использованием тест-систем на наркотики. Количество школ и детей, которых мы обследуем, определяет Департамент образования. И так по всей России.

В ушедшем году было протестировано порядка 80 тысяч школьников, учащихся средних и студентов высших учебных заведений. Если в 2010, 2011 и 2012 годах мы выявляли 10‑13 процентов детей с опытом употребления наркотиков, то сейчас этот показатель снизился в пять раз. Страх того, что тебя могут проверить, уже профилактическая мера.

В комиссиях по делам несовершеннолетних при муниципалитетах состоят на учете так называемые трудные подростки. С ними мы тоже работаем и выявляем уже 15‑17 процентов детей, употреблявших наркотики.

К сожалению, нет механизма, чтобы обязать детей и их родителей проводить такие исследования. Недавно было совещание у Анны Кузнецовой – Уполномоченного при Президенте РФ по правам ребенка. Мы вчерне договорились, что такую инициативу будем продвигать вместе, чтобы там, где концентрируются дети с высоким риском употребления наркотиков и алкоголя, тестирование стало обязательным. Если эта инициатива пройдет, а понимание у Анны Юрьевны мы получили, то заявленная система тестирования будет работать эффективнее.

И вот еще что. Многие наркологи в провинции считают, что закон о тестировании, который действует с декабря 2013 года, свое дело сделал. Выявляемость среди школьников резко упала. По всем территориям России. Анкетирование показывает, что спрос на табак, алкоголь и наркотики среди школьников и подростков резко снизился. Тенденция снижения началась примерно в 2011 году. Снизилось и количество зарегистрированных больных наркоманией.

– Разве возможно точно подсчитать количество наркоманов?

– Понятно, что вся статистика условна, что истинное число наркоманов мы не знаем. Есть так называемый поправочный коэффициент 2,5. Он не менялся много лет, и таков ли он на самом деле, мы не знаем. То есть на каждого выявленного больного наркоманией есть еще два с половиной... Наверняка и потребителей наркотиков, и больных наркоманией больше, чем мы регистрируем. Тем более что регистрация идет только по героиновой наркомании – там больше медицинских последствий, полицейских и судебных историй.

– Согласие родителей на тестирование детей во всех случаях обязательно?

– Обязательно. Во всех случаях. Для лиц от 15 до 18 лет нам необходимо два согласия – и подростка, и родителя.

– А почему бы не тестировать и взрослых на промышленных предприятиях?

– Вопрос в точку! Был указ президента о модернизации здравоохранения, и в частности наркологических центров. Есть опыт работы и с трудовыми коллективами. Например, на Новолипецком металлургическом заводе, где мы тестируем рабочих. К сожалению, работодатели и профсоюзы не очень-то нам помогают. Но постепенно ситуация выправится к лучшему, и мы будем активнее сотрудничать с рабочими коллективами.

Есть государственная антинаркотическая стратегия – основной концептуальный документ, по которому мы работаем. Он был подписан на рубеже 2010 года и рассчитан на десятилетие вперед. Это стратегический план наших действий.

В прошлом году мы начали программу по профилактике смертности от передозировки наркотиков. Прежде всего героина. От героина есть антидот прямого действия. Мы стали обучать больных в стационарах, как пользоваться этим антидотом. Что меня приятно удивило – половина пациентов отказываются брать антидот, мотивируя это тем, что они уходят от наркотизации, не планируют общаться с наркоманами и продолжают выздоровление под нашим наблюдением. Это хорошая цифра, радостная. Эти люди стали ответственно относиться к своему здоровью.

Есть такая программа – социотерапевтическая интервенция. Чтобы понять, как она работает, приведу конкретный пример. В одном творческом коллективе погибает больной от передозировки наркотиков. Ректор нанимает нас протестировать коллектив студентов. Мы всех тестируем и выявляем 15 процентов потребителей наркотиков. С каждым из них встречаемся и проводим социотерапевтическую интервенцию. Через год снова их проверяем. Было 15 процентов потребителей – осталось два процента.

Так работает, казалось бы, простое интервью по сократовскому методу, когда человек должен ответить в анкете либо "да", либо "нет". Других вариантов ответов нет. И подводим "нарушителей режима" к тому, чтобы они осознали, что надо отказываться от алкоголя или наркотиков.

Мы собираемся работать таким образом и дальше. Могу не без гордости сказать, что мы были одними из первых в мире, кто этим начал заниматься активно. В Москве мы этим занимаемся с 2001 года. Сначала в студенческой среде, потом в школах. Это дает свой эффект.

Еще одно новшество. Рассматривается проект закона, по которому водители, лишенные по суду прав за вождение автомобиля в пьяном виде, будут параллельно наблюдаться в наркодиспансерах и подтверждать свою трезвость. Мера вынужденная. Пьяных за рулем меньше не становится. Тогда у нас появится инструмент контроля над людьми, нарушавшими правила дорожного движения в пьяном виде. Эту меру мы планируем продвигать достаточно активно.

– А как выявить алкоголика, если он не обращается в клинику? Есть явные алкаши, а есть скрытые, те, кто "просто много потребляют"...

– Два процента населения в любой стране, где продается алкоголь, страдают психическими расстройствами. Россия не исключение. Мы практически всех их знаем, что называется, в лицо. Они регистрируются и попадают в нашу орбиту. Еще примерно десять процентов сильно пьющих не имеют психических, но имеют соматические расстройства – гастроэнтерологические, кардиологические, неврологические... Они, естественно, не обращаются к наркологам, а идут к врачам в поликлиниках и больницах. То есть попадают в общую соматическую сеть и там получают помощь.

Мы начинаем программу выявления пока добровольно, проводим пилотные исследования. Берем кровь, определяем маркер злоупотребления алкоголем. Определяем отсутствие или наличие наркотиков в моче и, исходя из этого, предлагаем пациентам программу профилактики. То есть мы их информируем, что у них есть такая проблема со здоровьем, связанная с злоупотреблением алкоголем или с употреблением наркотиков.

Допустим, циррозы печени сейчас выходят на третье место по причинам смертности населения. На первом месте сердечно-сосудистые заболевания, затем идут онкология и циррозы печени... С циррозами печени – это, как правило, наши больные. Алкоголики и наркоманы. Они еще болеют и гепатитами типа B, C, D... А гепатиты в ряде случаев приводят к циррозу или к раку печени.

– Такая маркировка станет обязательной процедурой для всех?

– Я думаю, что со временем это возможно... Особенно если человек попадает в медицинское учреждение и планирует получить помощь в связи с определенными заболеваниями. Мы будем выявлять таких людей.

– Евгений Алексеевич, как решается проблема спайсов?

– Сложная проблема. К сожалению, экспресс-тестов на спайсы не существует во всем мире. Каждый год изобретается до 50 новых химических формул, которые так или иначе относятся к классу спайсов. Что такое спайс? Это синтетические каннабиноиды или синтетические стимуляторы. Иногда это смесь тех и других. Поскольку их химическая формула часто меняется, придумать какой-то эффективно работающий экспресс-тест практически невозможно. По поручению мэра Москвы Сергея Собянина для определения спайсов мы сформировали референс-центр в рамках нашего московского центра наркологии.

Есть общая клиническая картина – перевозбуждение нервной системы с психозом, а потом и с расстройством дыхания и сердечной деятельности, приводящими к смерти.

Мы все равно симптоматически лечим. Поступает больной – мы видим некую картину расстройства – лечим его и спасаем. Это вопрос времени. Чем быстрее поступит больной в клинику, тем больше шансов у него выжить. А что касается лабораторного анализа, он происходит потом на подтверждение этой синтетики.

От передозировки спайсов, к сожалению, нет антидотов. Спасение от спайса связано с быстротой и эффективностью медицинской помощи.

– Что делать людям, которые устали от того, что в их семье пьют?

– Это беда. Мы выступаем с инициативой, чтобы ввести норму недобровольной госпитализации. Многие алкоголики не отдают себе отчета в том, что творят. Они гибнут сами, приносят непоправимый вред семье или окружающим.

То же самое касается больных наркоманией. Они гибнут в притонах, а мы у них должны спросить информированное добровольное согласие. Это колоссальная проблема и серьезный ресурс по снижению смертности. Что делать? Просить, стучаться во все возможные двери – в полицию, "скорую помощь"... Усиливать симптоматику, правильно ее описывать, убеждать, что это психоз, что человек нуждается в экстренной госпитализации.

На моей памяти есть несколько случаев условно недобровольной госпитализации. Такие пациенты потом говорят нам спасибо за то, что их вывели из кризисной ситуации.

Источник: Учительская газета


Участвовать в обсуждении публикаций могут только зарегистрированные пользователи.

  Rambler's Top100  

Рейтинг@Mail.ru

   Яндекс цитирования  

Настоящий ресурс может содержать материалы 18+
Цитирование и перепечатка приветствуются
при гиперссылке на сайт "Трезвая политика" (www.trezvpol.ru).
Copyright © 2008-2014 ООО "ИННОПРО"    E-mail: contact@trezvpol.ru